Как общаться с особо агрессивными детьми

Леви, В. Особо агрессивные дети — чего ожидать, как обращаться/ Владими­р Львович Леви // Семья и школа. – 2010. – №1. – с.12-14

 

Особо агрессивные дети — чего ожидать, как обращаться

Получил письмо матери с расска­зом о ее трехлетнем сыне, спонтанно агрессивном. Сперва он кусался, по­том начал всех бить, драться, детям в детском саду от него спасу нет. При этом здоров, развивается нормально умственно и физически. Интеллигент­ные родители в растерянности, чувст­вуют себя виноватыми. Уже из двух детсадов ребенка по требованию дру­гих родителей пришлось забрать. На детских площадках, в песочницах — всё то же самое, сплошная проблема. Пытается иногда нападать даже на старших детей…

Вот что я отвечал матери в своей интернет-рассылке…

 

Анна, винить Вам себя не в чем — такой жребий выпал, билет в лотерее природы. Таких, как Ваш сын, из каждых 50 детей — один-два. Дети с врожденной спонтанной агрессивностью, драчуны, забияки. Как правило, это мальчики. (Если драчлива девочка, больше подо­зрений на какое-то отклонение, хотя и здоровые девчонки тоже бывают злые и приставучие. Повышенная агрессив­ность девочек, могущая в совсем раннем возрасте проявиться той же кусачестью,  вскоре избирает другие пути выражения — активней рук становится язык.)

Тут пока что не столько психология работает, сколько биология. Если по­наблюдаете за выводком цыплят, за пометом щенят или стайкой мальков, то почти наверняка увидите, как один экземпляр из этой мелюзги то и дело на­брасывается на остальных, всех гоняет. И вскоре все его начинают бояться, поч­тительно обходят, уступают без боя еду и прочее — вступает в силу уже зоо­психология: статусные ожидания.

Важно знать: самые воинствен­ные особи, наполеончики и среди дете­нышей, и среди взрослых, — далеко не всегда физически самые сильные, но их всегда такими считают другие! Внушаю­щее воздействие наглости, напора, са­моуверенности. Цель зоологического агрессора не уничтожить свое окруже­ние, не повредить кому-то, а всего лишь пробудить у того инстинкт самосохране­ния — запугать. Никому из угнетаемых не приходит в голову укротить нагле­ца — ни индивидуально, ни коллектив­но, всем скопом, — это было бы так лег­ко!.. В досознательных сообществах каждый за себя, каждый одинок, и у мас­сы людей, слабых духом, — так же…

Если же находит коса на камень — драчуну попадается другой такой же драчун, наполеончику— наполеончик, завязывается война, постоянные жесто­кие стычки, и тут уже возможен серьез­ный исход. Но чаще — скоро ли, долго ли — кто-то уступает, сдается, и победи­тель становится Номером Первым — маленьким паханом. С большой вероят­ностью (но все же не стопроцентной) статус этот сохранится за ним и во взрослости. Судьба уступившего пер­венство под вопросом: либо станет Но­мером Вторым и будет, боясь только Первого, еще пуще терроризировать всех остальных (и подлавливать миг ото­мстить Первому, скинуть его с престола); либо сольется с прочей трусливой мас­сой, станет серым середнячком; либо — нередкий исход — опущенный падет ниже всех, станет первым с другого кон­ца — Омегой.

Всё то же — среди волчат, ягнят, обезьянышей… Доминантные особи (ДО) — генетические агрессоры — рож­даются в определенном проценте у очень многих видов животных, и мы, увы, в их числе. Генетическая программа ДО нацелена на установление господст­ва на своей территории и наивысшего статуса в сообществе себе подобных (стае, стаде, клане, семье). Агрессия ДО направлена преимущественно по гори­зонтали – против особей своей возраст­ной и весовой категории. Детеныш нападает на детенышей, подросток — на других подростков, может пробовать на зубок и тех, кто повзрослев. Но тех, кто явно старше, больше и сильнее, благо­разумно обходят. Не трогают, как прави­ло, и намного меньших, могут даже им покровительствовать, брать под защиту.

Все это соответствует природному принципу родовой выживаемости. И можно понять, почему в каждом по­колении обязательно рождаются ДО, однако процент их мал. С одной стороны, у ДО преимущество: власть над соро­дичами дает им возможность оставить наиболее многочисленное потомство, переправить свою наследственность в следующие поколения. А с другой сторо­ны — безжалостное давление конкурен­ции: в жестоких боях за власть между ДО поколения за поколениями выживали лишь единицы.

Такой вот пережиток природы не­сет в себе человечество. И ваш ребенок, видимо, — из породы ДО.

Понимаю, от диагностики не легче, хочется знать, как приспособить приро­ду к цивилизации.

Положение — как шахматный цуг­цванг: и так нельзя, и эдак не можно. Не­допустимо, чтобы от вашего ребенка страдали другие дети. Невозможно и держать его взаперти, в изоляции или водить на цепочке. Жестоко наказы­вать, за битье других — бить?..

Метод старый как мир, в какой-то степени действенный, но и более чем со­мнительный. При грозных взрослых в от­крытую, может быть, нападать на других детей перестанет, зато в отсутствие…

Вы, как я понял, своего ребенка пока не наказываете, стараетесь толь­ко сдерживать. Результаты видите сами. К тому дело идет, к сожалению, что на какое-то время без физического воз­действия в критические моменты не обойтись — даже Януш Корчак иной раз бил маленьких зверенышей по рукам. Делал это с горьким сознанием право­ты и мукой душевной…

Безнаказанность обучает злу. На время, пока несмышленыш мал, пока дочеловеческая природа его еще не может получить противовеса в недозре­лом сознании, отваживание от агрессии наказанием, насильственная выработ­ка тормозов — из худшего менее худ­шее. Но на одних наказаниях далеко не уедешь или уедешь не в ту сторону…

Есть ли вообще шансы, что пробле­ма решится — вероятность, надежда, что усиленная агрессивность ребенка если не исчезнет совсем (так практи­чески не бывает), то уменьшится до выносимых пределов, или станет более контролируемой в проявлениях, более сдерживаемой, управляемой?..

Да, вероятность есть, надежда ре­альная. Шансы дает время. Развитие — включение других генетических про­грамм, дозревание сознания и самоконт­роля. Воспитывающая среда и уроки жиз­ни—а они будут обязательно и могут быть очень суровыми, раньше или позднее…

Изменения к лучшему могут про­изойти. Только не сразу. И не во всех случаях. Мои наблюдения над агрессив­ными детьми из породы ДО и другими подразделяются на профессиональные и сугубо личные. Последние менее сис­тематизированы, зато более прочув­ствованы. Как и большинство моих сверстников, я страдал от агрессоров, водившихся среди нас, сам таковым не будучи. Я любил дружить, а не драться, и драчунов просто не понимал, они за­ставали меня врасплох, я терялся. Во дворе и в классе нашем, где учились одни мальчишки, было всего двое-трое таких бичей общества, еще парочка в параллельных классах, но их хватало на всех. Хватило и на мой детский невроз: одно время я думал, что я трус, не мог с этим смириться…

С одним из своих дворово-школьных мучителей неожиданно подружился, и на всю жизнь.

Сначала, еще до школы, он регу­лярно бил меня, пяти-шестилетнего, во дворе. Бил не только меня, но меня по­чему-то с особым усердием. Потом мы оказались в одном классе, и там он свое дело продолжил. Я наконец как-то раз озверел и побил его — оказалось, что я сильнее. Он не успокоился: в одиночку уже не лез, но собирал оравы сорван­цов и натравливал на меня: по дороге из школы они окружали и били меня портфелями по голове и ногами по но­гам, очень больно. Я опять потихоньку озверел, подловил однажды его одного, повалил на мостовую и с полминуты на нем посидел, но не бил, злобы уже не было. Отпустил. Он поднялся и; мигая и всхлипывая, протянул мне руку: «Давай дружить». — «Давай».

С того мига мы душевно не разлуча­лись и ни разу не ссорились: первый враг стал и первым другом. Дрались только в шутку: дома кидались подушками и бок­сировали. Потом, подростками уже, вмес­те пошли в секцию спортивного бокса.

Любопытно: вскоре после нашего примирения Яшка мой резко вдруг при­смирел, настырная ненасытная агрес­сивность сменилась широким дружелю­бием и добродушием. Омегой не стал, отнюдь: и себя в обиду не давал, и за слабых заступался, обидчиков колотил крепко, в ярости мог покалечить… Дале­ко потом, взрослый уже, растолстевший и благодушный, по пьянке мог иногда вдруг проявить неадекватную злобность к посторонним (к друзьям — никогда), затевал драки, приходилось утаскивать. Агрессивность — ДО программа ранне­го детства, стало быть, никуда не де­лась — но нечто надстроилось над нею: человеческая программа.

Как-то, в солидные уже годы, в дру­гую историческую эпоху, когда дети наши уже вовсю подвергались тем же испы­таниям, и похуже, я спросил Яшу:

—          Зачем ты меня бил? Можешь
вспомнить? За что?

Прищурился, ухмыльнулся.

—Зато, что живешь. Чтобы жизнь не казалась медом, как в армии. Трени­ровал на жизнь. На эту вот жизнь…

—А-а, спасибо, — ответил я и ки­нул в него подушку.

Судьбы и характеры других жизне-тренеров моего детства в подробностях мне не известны.

Один в школе не доучился, рано стал уголовником, получил срок и пропал. Другой класса с седьмого превратился в пай-мальчика, чуть было не вышел на медаль, потом сделал нехилую комсомольско-партийную карьеру, стал зам­министра, членом ЦК… Третий, низко­рослый, но сильный, атлетического сло­жения парень, очень прыщавый, тоже постепенно утихомирился, перестал драться, но остался злым на язык, при­том ярко выраженным антисемитом. Поступил в военное училище, дальше не знаю. Еще один учитель-мучитель, которого, после долгих его приставаний и из­девательств, мне довелось опустить в уличном поединке, годам к двадцати пяти спился и дни свои закончил в психушке.

Само собой разумеется, этих моих частных заметок для каких-то серьезных выводов о судьбах детей-агрессоров не­достаточно. Недостаточно даже и после­дующих профессиональных наблюдений, исчисляемых сотнями случаев. Изучить надо во всех подробностях и со всех сто­рон — сотни и сотни тысяч, по всему миру.

Настоящего, капитального науч­ного исследования особо агрессивных детей, многолетнего прослеживания их развития и судеб, насколько известно мне, до сих пор не проведено.

Я же могу пока сообщить, что, по моим ограниченным данным, маленькие агрессоры, подобные Вашему, Анна, сы­ну, в большинстве случаев перерастают свою детскую ДО-программу и, понаби­вав энное число шишек другим и себе, более или менее успешно вписываются в обычную (точнее, российскую) жизнь. Уже к шести-семи годам может произой­ти существенная подвижка к адаптации, к двенадцати — еще вероятнее. Но при­дется Вам запастись терпением, реши­тельностью и изобретательностью…

Темпераменты и характеры у быв­ших забияк получаются разные — и ак­тивные, энергичные, волевые, холери­ческие — при том, конечно же, вспыль­чивые, взрывные — и уравновешенные, веселые и с ленцой, сангвинические или ближе к флегме, или даже меланхоличе­ские, но это гораздо реже. Некоторые проявляют недюжинные способности, от спортивных до математических (реже — гуманитарные). Все вроде бы налажива­ется, но нужна осторожность. Агрессив­ность почти у всех бывших маленьких ДО таится в подспуде и может— если нажмется красная кнопка (например, ревность плюс алкоголь), подвергнуть опасности жизнь окружающих и их соб­ственную. Минное поле…

Бывают и случаи, когда ранняя неуемная агрессивность оказывается ведущим признаком психопатических и/или криминальных наклонностей. Случаи, когда над ранней генетической ДО-программой ничего путного не над­страивается… Некоторые имеют в осно­ве хромосомную аномалию (удвоение игрек-хромосомы), некоторые — мозго­вую органику (эпилепсию в том числе, явную или скрытую), некоторые — непо­нятно что… Ваш мальчик, Вы пишете, здоров, и все же я пожелал бы Вам хо­рошо обследовать его психоневрологически, эндокринологически и цитогенетически. Не повредит…

Вот еще мои Вам пожелания на се­годня и на ближайшее будущее (год-два).

— Как бы ни было тяжело и вам, и другим, не лишайте сына общества  других детей, делайте новые и новые попытки научить его общаться без драк. Не отступайтесь от этой цели и твердо верьте в успех. Не получается пока в дет­саду — водите на площадки, в компании друзей и т. д.

—Каждый раз, когда сын при вас ни с того ни с сего нападет на другого ре­бенка, ударит — моментально, без раз­говоров, бейте его по рукам так, чтобы он почувствовал боль. Если продолжит драться — оттащите в сторону, возьмите за шиворот, приподнимите, чуть подер­жите и хорошенько встряхните; потом, продолжая держать, опустите. Если будет вырываться, брыкаться — повторите воздействие, встряхните сильней — это архетипический сигнал зарвавшемуся младшему от Сильного Старшего.

—Даже всего лишь пятиминутное спокойное общение с другими детьми без драки считайте поначалу большим достижением — и хвалите за него маль­чика, одобряйте, показывайте, что Вы радуетесь.

—Если драка затевается по ини­циативе другого ребенка — не вмеши­вайтесь. (Если, конечно, не происходит чего-то опасного.)

—Если сын отнимает у другого ребенка игрушку, но не дерется, наказы­вать его не надо, но твердо потребуйте, чтобы игрушку вернул. Если не отдает — отнимите и отдайте сами. Если начина­ется протест, сопротивление, драка — уведите, дайте немного остыть, а потом возвращайтесь как ни в чем не бывало. Дальше по ситуации.

—Старайтесь показывать ребен­ку только самые мирные и спокойные фильмы и мультики, где персонажи не дерутся, а дружат, играют и забавляют­ся («Смешарики», «Лунтик»).

—Читайте с ребенком как можно больше хороших детских книжек, в ко­торых описываются милые и забавные существа, с их забавными мирными при­ключениями («Винни Пух»).

—В доме как можно чаще должна звучать спокойная классическая и весе­лая музыка, ничего резкого, воинствен­ного, грубого, диссонансного.

—При возможности держите дома животных, приучайте к любви к ним, любите их вместе.

—Как можно больше движения, спорта, разнообразных физических за­нятий — до утомления. Интенсивное движение снижает агрессивность, «сжи­гает» ее. Особенно хорошо — плавать. Как можно больше! Вода гасит огонь — и снаружи, и внутри.

—Танцуйте с ребенком, учите его танцевать.

—Пусть как можно чаще рисует, лепит, занимается конструкторами, тво­рит… Но обязательно в чередовании с интенсивными физическими нагрузками.

—Устраивайте импровизирован­ные домашние спектакли, в которых у ребенка были бы разнообразные роли, но преимущественно мирные, сози­дательные. Домашний детско-взрослый театр — это целый мир и целая наука, займитесь этим с помощью интернета и книг, и Вы откроете для сына и для себя кладезь психологических чудес!

—Как можно больше красоты.

—Как можно больше юмора!

—Каждый вечер, минут через
15-20 после того, как ребенок уснет,
проводите с ним, спящим, родительский
гипноз, он же гипнопедия — внушение
в естественном сне.

Да, именно в этот промежуток вре­мени, когда так называемый быстрый сон начинает сменяться медленным, более глубоким, можно, минуя спящее созна­ние, обращаться непосредственно к под­сознанию: Ваше обращение будет слы­шаться и усваиваться без просыпания.

Тихонько подойдите к ребенку, наклонитесь над ним. Дотроньтесь рукой  до плеча, осторожно погладьте по головке… Руку можно не отнимать, оставить в соприкосновении…

Ребенок может пошевелиться, за­ворочаться, что-то пробормотать, может и не среагировать, продолжать спать спокойно — неважно, связь уже есть, ваше присутствие воспринято.

Можно начинать внушение.

Тихо, размеренно и внятно, с теп­лой и уверенной интонацией говорите ребенку то, чего вы ему желаете. Каким стать, каким быть. Как чувствовать себя. Как относиться к другим и себе…

Все утверждения должны быть краткими, простыми, понятными. И все — только положительными, без употребления “не”. Утверждаться долж­но с опережением то, чего пока еще нет, что только еще должно быть — и что, как Вы твердо должны сами верить— уже совершается, уже начинается, уже про­исходит. В этой опережающей вере — вся тайна действенности, вся суть внушения.

«Ты хорошо играешь с ребятами, мирно, дружно, ты молодец. Тебе нра­вится играть с ребятами и дружить. Ты хороший, ты добрый. Ты дружишь с ре­бятами. Тебе весело играть с ними. Ты любишь играть спокойно, любишь дру­жить. Тебе нравятся ребята. Ты всем нравишься, все тебя любят. И я люблю тебя… Спи, мой хороший…»

Не перегружайте, не говорите слишком много за один раз, не старай­тесь сказать сразу все желаемое. Луч­ше понемножку и только самое главное. Каждый вечер, изо дня в день.

В сущности это молитва. Душа ре­бенка — ваш храм. Если истинно веруе­те и полностью сосредоточены, молитва дойдет: «По вере вашей да будет».